Опасен ли смертоносный анчар ?

Никто не застрахован от ошибок. Даже гении. И Алек­сандр Сергеевич Пушкин — не исключение. Более того, он, несомненно, более других невольно содействовалрас­пространению в России одного из самых старых заблуж­дений.

Больше других, естественно, потому что популярен и читаем гораздо большим числом людей, чем труды, ска­жем, самого уважаемого ботаника или естествоиспытате­ля. Не знаю, как сегодня, а в дни моего школьного детства стихотворение «Анчар» было обязательным к заучиванию наизусть.Опасен ли смертоносный анчар

В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной.

Анчар, как грозный часовой.

Стоит один во всей вселенной.

Природа жаждущих степей,

Его в день гнева породила,

И зелень мертвую ветвей,

И корни ядом напоила.

К нему и птица не летит,

И тигр нейдет; лишь вихорь черный

На древо смерти набежит

И мчится прочь, уже тлетворный.

Итак, поговорим об анчаре, о его смертоносных свой­ствах — реальных и мифических.

К слову, смертоносные свойства анчару приписывал не только Александр Сергее­вич. В опубликованном в 1832 году очерке Оноре де Баль­зака «Путешествие на Яву» можно обнаружить рассказ об «упасе — дереве смерти». Есть упоминания о «дереве яда» и в «Странствиях Чайльд-Гарольда» Байрона, и в трагедии «Озорио» Кольриджа.

Конечно, литературовед не преминет заметить, что Пушкин писал «Анчар» не для изучения по этому стихо­творению ботаники. Что у него другой, аллегорический, смысл. Что под образом восточного владыки, напитавше­го ядом анчара «свои послушливые стрелы» и разослав­шего с ними гибель «к соседям в чуждые пределы», поэт подразумевал реакционную политику российского цариз­ма. Возможно, это и так. Но позволю себе процитировать другого уважаемого российского литератора, Виссариона Григорьевича Белинского.

Он писал, что «…поэзия Пушкина чужда всего фан­тастического, мечтательного, …она проникнута насквозь действительностью…».

Да, Пушкин не выдумал чуждые анчару свойства, он изложил взгляды на это растение науки своего времени. Попробуем сделать выборку из стихотворения и разо­браться, что в этих взглядах правда, а что — заблуждения.

Итак.

1.  Анчар — одиноко произрастающее в пустыне дерево.

  1. Корни, ветви и листва дерева пропитаны ядом. Яд выступает на коре и на листьях.
  2. К дереву не рискуют приблизиться ни птицы, ни звери.
  1. Воздух вокруг дерева ядовит, дышать им смертельно опасно и для человека.
  2. Нанесенная на наконечник смола наделяет стрелу смертоносными свойствами.

(Сомневающихся в правильности анализа отсылаю к оригиналу. Он, безусловно, талантливее всего выше- и ни­жеизложенного) .

Теперь от поэзии перейдем к скупой прозе жизни.

Под названием анчар биологи подразумевают шесть различных видов деревьев и кустарников семейства туто­вых. Встречаются они в тропиках Азии и Африки. Оста­вим в стороне абсолютное большинство безвредных ви­дов и обратим наше внимание на упас — азиатский вид анчаров, растущий на острове Ява. Малайцы-сунданезы именуют это дерево «Pohon Upas». Первое слово названия означает «дерево», второе — «яд». Яванское же название дерева — «Antjar» произносится «анджар». Вот откуда и западноевропейская транскрипция «Antschar» и русское название «анчар». Теперь перейдем от этимологии к бота­нике.

При этом сразу же отметем сведения, изложенные в пункте № 1. В тропиках нет «одиноко произрастающих» на «скупых» песках деревьев. Буйство всяческой расти­тельности, переплетенные между собой не только корни, но и стволы деревьев, обвитые многочисленными лиана­ми, — вот что такое тропический лес. Следует ли уточнить, что почва в таком лесу отнюдь не скудная? Итак, упас, как и все анчары, растет в тесном соседстве с другими расте­ниями, они от этого не страдают!

Правда, в одной из статей мне попалось на глаза опи­сание неких «долин смерти» на Яве, где скапливаются про­дукты вулканической деятельности этих краев — углекис­лый газ и пары серы. Если предположить, что пушкинский анчар рос посредине такой долины, то можно переложить некоторые обвинения, выдвинутые в адрес дерева (смот­ри пункты № 3 и 4), на тлетворное влияние газа. Однако напомним, что упас — обитатель все-таки тропического леса, а не долины, тем более наполненной ядовитым га­зом такой концентрации, что вокруг разбросаны останки неосторожно забежавших сюда животных.

Так что направимся все-таки в тропики, где растет долгое время неведомое европейцам дерево. Впервые они услышали об упасе лишь в XVII веке от голландского бота­ника Румпфа. Сведения, им пересказанные, были почерп­нуты от аборигенов, смачивавших наконечники стрел со­ком некого ядовитого растения.

Эти небольшие стрелы заряжаются в длинную полую трубку, сделанную из бамбукового ствола. Охотник или воин (в зависимости от того, кому предназначается стре­ла) резко дует в трубку, и бесшумная смерть летит к жерт­ве. (Почитатели Конан Дойла наверняка вспомнят опи­сание оружия в одном из рассказов мэтра детективного жанра.) Зовется это экзотическое оружие сарбаканом. Вес его стрел мал, и большого вреда животному или человеку они сами по себе причинить не могут. Другое дело — яд, которым смочен наконечник! Вот этот-то яд и получают из сока упаса. Однако аборигены предостерегли ученого от попыток найти дерево — приблизиться к нему смерти подобно! Возможно, местные жители намеренно искази­ли действительность. Вполне логично с их стороны было бы утаить от чужеземного завоевателя источник секрета своего оружия. Так это или не так, но факт остается фак­том — до самого дерева Румпф не добрался.

Усилил интерес европейцев к упасу хирург голланд­ской армии Ф. Ферш (или Фурш, как его именуют в неко­торых источниках). В 1783 году он опубликовал записки, где упомянул о дереве, убивающем ядовитыми испарени­ями не только окружающую растительность, но и проле­тающих над ним птиц.

Эти ужасные сведения лишь усилили интерес голланд­цев к таинственному дереву.

Однако следующий этап в познании секретов упаса связан с именами уже не их соотечественников, а фран­цузов. В 1791 году они снарядили экспедицию для поисков своего знаменитого соотечественника — мореплавателя Жана-Франсуа Лаперуза, пропавшего без вести в ходе кру­госветного плавания.

Одним из участников экспедиции был Л.А. Дешан, услышавший об «упас-анчаре» во время пребывания фран­цузов на острове Ява. В своей заметке, опубликованной по возвращении на родину, Дешан сообщает довольно точные и подробные сведения о таинственном дереве. И, кстати, честно признается, что выведать секрет полу­чения яда ему не удалось.

Страшные легенды так и ужасали бы европейцев, если бы в 1805 году знаменитый французский путеше­ственник и естествоиспытатель Лешено де ля Тур не ре­шил проверить сведения о дереве яда. В отличие от своих голландских предшественников этот биолог не положил­ся на рассказы аборигенов, а опубликовал собственные наблюдения и исследования. Именно Лешено определил родовые и видовые свойства растения, подверг анализу содержащийся в древесном соке яд и описал способ его получения. В ознаменование заслуг французского ученого его фамилия увековечена в ботаническом названии анча­ра — Antiaris toxicaria Lesch.

Однажды в ходе своих исследований Лешенб обнару­жил в лесу отличный экземпляр дерева. Оно было столь высоким, что абориген, которому предложили срубить ветви с листвой, стал делать на могучем стволе зарубки, чтобы добраться до кроны. «Едва достигнув высоты 25 фу­тов, яванец почувствовал себя плохо и принужден был спуститься. Он опух и был болен в течение нескольких дней, испытывая головокружения, тошноту и рвоту. В то же время другой яванец, который добрался до верхушки дерева и принес мне то, что я желал, не почувствовал ни­какого недомогания». Далее Лешено продолжает: «Потом, приказав срубить одно из этих деревьев, имевшее около 4 футов в окружности, я ходил среди сломанных ветвей, мои руки и даже лицо были покрыты смолой, которая ка­пала на меня, но я не испытывал никаких болезненных явлений: правда, я из предосторожности тотчас же вы­мылся. Приближение к анчару не вредно для животных, я видел ящериц и насекомых на его стволе и птиц, сидя­щих на его ветвях». Именно Лешено установил, что яд, по­лучаемый из сока упаса, смертелен только при попадании в кровь.

Такова действительность, лишенная ореола таинствен­ности. Упас, конечно, не самое «дружелюбное» растение, но и не настолько ужасное и убийственное, как описал его Пушкин. Хотя, располагай он истинными данными, кто знает — появилось ли бы на свет одно из лучших стихо­творений поэта?

Предыдущая статья: Следующая статья:
На ту же тему
Обсуждение: есть 1 комментарий
  1. Максим:

    Вообще, козёл ваш Пушкин.

Поделитесь своим мнением
Для оформления сообщений Вы можете использовать следующие тэги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Интересные факты, мифы, заблуждения © 2011 - 2024 Тема сайта и техподдержка от GoodwinPress Наверх