В сказках лягушки уродливы, но добры; в реальности, наоборот, удивительно красивы, но смертельно опасны. По крайней мере, это верно для ярко окрашенных древесных квакш, живущих в Южной Америке. Их пестрые — неоново-красные, жгуче-оранжевые, едко-зеленые, фиолетовые и голубые — цвета охватывают полный оптический спектр, а глаза подобны паре сверкающих драгоценных камней.
Самой ядовитой лягушкой в мире считается золотистый листолаз (Phyllobates terribilis), неспроста прозванный «ужасным». Иногда мятно-зеленый, иногда желтый (как кассета от пленки «Кодак»), этот малыш не крупнее бутылочной пробки, но содержащихся в нем токсинов хватит, чтобы отправить на небеса 20 000 мышей или десять взрослых мужчин.
Количества яда листолаза, по весу меньшего трех крупинок соли, с лихвой хватит, чтобы убить человека. Даже одно лишь прикосновение к шкурке этой лягушки и то может оказаться смертельным. Индейцы издавна используют кожные выделения листолазов для смазывания стрел своего духового оружия. Первым это обнаружил капитан Джеймс Кохрейн в 1823 году. Он также выяснил, как местные жители извлекают яд: они прокалывают лягушку палочкой, и та, корчась от боли, начинает источать токсичную слизь.
Вторым по ядовитости в мире считается листолаз двухцветный (Phyllobates bicolor) — ярко-оранжевый или желтого цвета экземпляр с темно-синими лапками, обитающий в Колумбии. Этого аборигены заставляют потеть, нагревая над костром.
Есть общее правило: чем красивее лягушка, тем она опасней. В зоологии для этого имеется специальный термин — апосематизм от греческого слова, означающего «предупредительный знак». Крошечный эквадорский древолаз Epipedos tricolor будто нарочно натянул красно-белую майку футбольного клуба «Сандерленд» или решил изобразить столбик парикмахера. Забавно? Ничуть. Этот «столбик» вас просто убьет. Есть и такие, кто неопасен, но в процессе эволюции научился выглядеть таковым. Красноглазая древесная квакша из Коста-Рики — зеленое существо с желто-голубыми полосками по бокам, оранжевыми
пальцами на задних лапках и алыми водянистыми глазами.
Ее кваканье напоминает звук маленькой гремучей змеи, но сама квакша абсолютно безвредна. Ученые называют это «бейтсовой мимикрией» — в честь Генри Уолтера Бейтса (1825—1892), который вместе с Альфредом Расселом Уоллесом провел на Амазонке семь лет и открыл 8000 видов ранее не известных животных.
Псеудис (Pseudis paradoxa), лягушку из Тринидада, зовут «удивительной» или «парадоксальной», потому что ее головастики в три раза крупнее мамаши. Лягушки и парадоксы вообще идут рука об руку. На сегодняшний день известно более 5000 видов лягушек, и новые не устают появляться — более сотни в 2002 году в одной только Шри-Ланке. Правда, и вымирают они ужасающими темпами: треть видов уже находятся в группе риска, поскольку дышат лягушки кожей.
И хотя их токсины порой смертельно опасны для человека, тот яд, что мы с вами оставляем после себя, для бедных квакш намного опаснее — и может обернуться трагедией как для тех, так и для других. Лягушачьи токсины — это алкалоиды, такие же, как кокаин, никотин, кодеин, кофеин или хинин, и ученые с каждым днем все больше убеждаются в том, что эти красавицы-парадоксы — настоящие живые аптечки. Их смертельный яд можно превращать в лекарства, способные излечить практически все — от рака до болезни Альцгеймера. Epipedobates tricolor, к примеру, дает обезболивающее, которое в 200 раз сильнее морфина, a Phyllobates terribilis — еще в 600 раз мощнее. Причем в обоих случаях — без привыкания и побочных эффектов.
Другие лягушки таят в себе релаксанты для мышц, стимуляторы сердца или лекарства от бактериальных инфекций, депрессии и инсультов. Так что есть все же в лягушке царевна — как ни крути.
