Быть львом-самцом далеко не просто. И хотя это единственные кошачьи, кто предпочел социальную организацию одиночному хищничеству, выгоды от такого решения, по правде сказать, сомнительные. Охота у львов, в большинстве своем, не совместная и становится таковой, лишь когда прайд в отчаянном положении и его членам грозит голодная смерть.
Но даже в этих случаях основную роль в поимке жертвы берет на себя кто-то один — причем, по статистике, это обычно львица, поскольку она быстрее и расторопнее льва-самца. Во время пира от пресловутой социальной сплоченности не остается и следа. Здесь каждый сам за себя, и, пока самцы жадно обгладывают тушу, за их мощными спинами разгораются самые настоящие схватки: молотят лапы, трещат раскромсанные уши, хнычут от страха львята. Самки тоже предъявляют свои права — вцепившись в тушу, они не желают разжать челюсти даже на миг.
Не особо годна прайдовая система (прайд — семейная стая львов) и для защиты потомства. Лишь 10% львят доживают до своей второй годовщины; те же, кому это удалось, могут считать, что им повезло, если протянут до десяти, — львиный век намного короче века антилоп, на которых они охотятся. Рацион с высоким содержанием жира плюс малоподвижность — здоровым сей образ жизни точно не назовешь. Короткий спринт во время охоты не только отнимает все силы, но и вряд ли относится к видам спорта, рекомендуемым докторами, — особенно для тех, у кого высокий уровень холестерина. Плюс ко всему — постоянный стресс.
Если царь зверей не уворачивается от копыт зебры, которую пытается завалить, или не занят тем, чтобы не подпускать других львов и гиен к своему ужину, значит, он либо спит, либо удовлетворяет ненасытные запросы той или иной из-львиц прайда. Когда у львицы начинается течка, бедняге самцу, хочешь не хочешь, приходится быть готовым к почти постоянному сексу — до полусотни раз в день.
Считается, что родители годовалого львенка успевают вступить друг с другом в близкий контакт до 3000 раз. Причем не вполне ясно почему: то ли из-за того, что для стимулирования овуляции львице, как и домашней кошке, нужно, чтобы партнер как следует потрудился своим пенисом-ершом, то ли просто чтобы ее «старик» был всегда при деле.
Каждый прайд состоит из родственных меж собой львиц и обслуживающей их небольшой коалиции львов, не связанных друг с другом родством. Коалиции, кстати говоря, регулярно испытываются на прочность пришлыми чужаками — чаще всего молодыми львами, горящими свойственным безрассудной юности желанием заиметь свой собственный прайд. Время от времени львицы тайком — так, на всякий пожарный — свинчивают налево, вступая в незаконную связь с одним из таких бродяг. Что, разумеется, приводит к конфликтам, которые у львов могут быть весьма неприятными. Для львят победа новой команды означает пиши пропало: первое, что делает самец, захватив прайд, — убивает, а иногда и съедает всех отпрысков ретировавшейся коалиции. Неудивительно, что большинство коалиций не выдерживает и трех лет — уж слишком это тяжелый труд.
Даже знаменитая львиная грива, этот общепринятый признак мужественности, для львиц означает нечто совсем иное. Встряхнуть пышной копной вовсе не значит в одночасье сделаться героем-любовником. Наоборот, гривастый мачо для самки — уже история, ибо грива — это львиный эквивалент наших носовых волос. Но все-таки главный признак льва, оставившего всякие потуги и уже не претендующего на звание царя зверей, — это людоедство. Медлительные, слабые, вечно снующие перед их носом, мы легкая добыча для львов — своего рода спокойный вечер перед телеэкраном с бутылкой пива и куском пиццы.
