Дездемона — как она погибла на самом деле?

«Она погибла от рук (в прямом смысле!) ревнивца Отелло. Безжалостный мавр задушил бедняжку собственными руками!» Так или приблизительно так ответит большинство ваших знакомых, если вы обратитесь к ним с вопросом, вынесенным в заглавие.

И будут не правы!

Отелло не задушил Дездемону. Он заколол ее кинжалом. Действительно, задушить супругу Отелло пытался. Но в этот момент в покои стала рваться жена Яго Эмилия. И, дабы ускорить процесс и из гуманных соображений (!!!), Отелло воспользовался кинжалом.

Вот как звучит этот эпизод в переводе Бориса Пастернака:

Отелло
— Поздно чересчур.
(Душит Дездемону).
Эмилия (за сценой)

— Впустите, генерал, меня! Впустите!

Отелло
— За дверью шум. Жива! Еще жива? Я — изувер, но все же милосерден И долго мучиться тебе не дам.
(Закалывает ее).

Вот такая невеселая история. Но в точности соответствующая тому, что написал автор.

Вообще с творчеством великого англичанина связано много любопытного. Например, если верить Шекспиру, а не театральным и кинорежиссерам, Гамлет не являл собой пример стройности и грации. Как раз наоборот. Он «тучен и одышлив» — так охарактеризовал Гамлета словами матери Гертруды сам автор. Шекспир (или кто бы там ни скрывался за этой фамилией) писал эту пьесу для лондонской актерской труппы. Ее хозяином, руководителем и примой (актером, исполнявшим все главные роли) был Ричард Бербедж, уже не молодой, да и фигуру имевший далеко не юношескую. Вот Шекспир и «подогнал» облик главного героя под существующие реалии.

Отелло и Дездемона

И еще одно характерное заблуждение, связанное с «Гамлетом». Спросите знатока творчества Шекспира, когда появлялась тень отца главного героя. И в 99 случаях из 100 получите ответ — в полночь. Видимо, пример очередного стереотипа мышления: вся нечистая сила (а чем призрак лучше?!) появляется в полночь и исчезает с первым криком петуха. Но не таков призрак отца Гамлета! Вспомните (или проверьте!) — стражник Бернардо рассказывает:
Минувшей ночью,
Когда звезда, что западней Полярной, Перенесла лучи в ту часть небес, Где и сейчас сияет, я с Марцеллом, Лишь било час…

И в этом момент вновь появляется призрак! Итак, тень отца Гамлета появлялась в час ночи!

Кстати, как вы думаете, с кого начинается список действующих лиц великой трагедии? Вовсе не с Гамлета. Почему? Разве не он — главное действующее лицо пьесы?! Успокойтесь, конечно, он! Вот только список действующих лиц во всех пьесах Шекспира выстроен не по значению образа, а в соответствии с иерархией власти! А кто в государстве главный? Правильно, монарх! Вот и значится первым в списке действующих лиц «Гамлета» восседающий на датском престоле король Клавдий. А в уже упоминавшейся трагедии «Отелло» первым в списке действующих лиц стоит не мавр, не Дездемона и не Яго, а безымянный дож Венеции. Кто главней — тот и первый! И так во всех пьесах Шекспира — достойного сына своей страны и своего времени!

Высоцкий в роли Гамлета

А вот еще одно недоразумение, случившееся с царственной особой шекспировской пьесы. Для русскоговорящего населения король Ричард Третий стал вдвое скупее своего англоязычного двойника. «Коня, коня! Полцарства за коня!» — восклицает он на наших театральных подмостках в четвертой картине пятого действия трагедии. А на родине Шекспира монарх обещает все свое царство!

— A horse, a horse! My kingdom for a horse! (Коня, коня! Мое королевство за коня!)
Ополовинил обещанную Ричардом III награду в 1833 году актер Яков Григорьевич Брянский. Именно он познакомил русского читателя с этим произведением Шекспира. Но переводил Брянский не с оригинала, а с французского прозаического текста! Впрочем, неточность, скорее всего, объясняется не этим, а желанием сохранить стихотворный размер.

Слова «царство» и «королевство» в него «не ложились». А вот «полцарства» подошло как нельзя лучше!
Популярности этой фразы способствовала блестящая игра актера Павла Мочалова в роли Ричарда III. О чем поэт Аполлон Григорьев писал в своем стихотворении «Искусство и правда»:
И помню, как в испуге диком Он леденил всего меня Отчаянья последним криком: «Коня, полцарства за коня!»

Видите, «полцарства» уже перекочевало из одного литературного произведения (русскоязычной пьесы), в другое (стихотворение Григорьева). Такова сущность неточностей и ошибок — они множатся и расползаются по разнообразным изданиям с удивительной скоростью.