Как звали женщину, в честь которой названа бухта Марии Прончищевой ?

Попробуйте задать этот вопрос случайному прохоже­му, и он, скорее всего, покрутит у виска указательным пальцем. А между тем вопрос имеет право на существова­ние и за пределами дома для умалишенных.

Ведь женщи­ну, чью фамилию можно найти на географической карте (что, согласитесь, явление нечастое, если она не короле­ва), звали совсем не Марией.

Давайте попробуем разобраться в этой путанице.

Где-то между 1710 и 1713 годами (документов, позво­ляющих установить более точную дату, не сохранилось) в селе Березове Алексинского уезда у стряпчего Федора Степановича Кондырева родилась дочь. Назвали ее Тать­яной. В 1721 году семья перебралась на постоянное место жительства на остров Котлин, земли которого были жало­ваны Петром I многим своим сподвижникам, к коим отно­сился и Федор Кондырев.

Возможно, Татьяна познакомилась с будущим мужем, Василием Прончищевым, именно здесь, на Котлине. Но могло это произойти и ранее. Ведь одна из деревень, при­надлежащих Кондыревым, располагалась рядом с родовой усадьбой Прончищевых. Да и отцы Василия и Татьяны слу­жили когда-то вместе.Как звали женщину, в честь которой названа бухта Марии Прончищевой

Короче, выбирайте любую версию, документально оспорить ее никому не удастся. А вот что известно до­подлинно, так это то, что свадьба Василия и Татьяны со­стоялась 20 мая 1733 года в одной из тульских деревень. Василий к тому времени успел окончить Московскую на­вигационную школу и Морскую академию в Петербурге, после которой служил на Балтике. Незадолго до свадьбы, в январе 1733 года, «лучшего штурмана Кронштадта», как аттестовало Василия начальство, включили в состав Вто­рой Камчатской экспедиции Беринга.

Офицерам было разрешено взять с собой жен и детей. Правда, «взять с собой в экспедицию» не означало «взять на борт корабля». Ведь до отплытия должно было пройти немало времени, и семьям предстояло еще долго жить на берегу.

Первые обозы с провиантом и снаряжением тронулись в путь из Казани в феврале 1733 года. После медового месяца, проведенного в Москве, им вслед отправились и молодожены.

Достигли верховьев Камы и из Осы санным путем доб­рались до Тобольска, где и остановились на зиму.

Не дожидаясь весны, Беринг отправил в Якутск лей­тенантов Вальтона, Плаутина и Прончищева с командой мастеровых. Ведь судов для экспедиции еще не было, их только предстояло построить. И лишние руки на верфи, без сомнения, пригодились бы. В октябре 1734 Прончищевы добрались до Якутска. Здесь на стапелях были заложены два первых судна — бот и трехмачтовый дубель-шлюп.

Командир Ленско-Енисейского отряда лейтенант Васи­лий Прончищев получил в командование шлюп, которому было дано название «Якутск». Всю зиму шло строитель­ство, и в мае 1735 года судно было спущено на воду. Капитан получил инструкцию, предписывающую идти «из Якуцка Леною-рекою до устья, а от устья к западу подле берега морем до Енисейского устья». Это означало, что судно должно было пройти еще неведомым россий­ским мореходам маршрутом, — предстояло впервые обо­гнуть и нанести на карту лоцию и побережье полуострова Таймыр.

Путешествие началось 29 июня 1735 года.

Среди пятидесяти человек, ступивших на борт судна, была и молодая жена капитана — Татьяна Прончищева. Взял ли ее с собой муж, уговорив Беринга, относившегося к подчиненным без должной строгости, или это произош­ло втайне от начальства, доподлинно не известно. Но то, что этот факт, нарушающий вековую морскую традицию, не афишировался — это точно! Ни в одном документе имени и фамилии первой женщины — полярной путе­шественницы не значится. Тем не менее, она сопровожда­ла мужа с первого дня плавания, сегодня это установлено доподлинно.

Пройдя 1800 километров вниз по Лене, в конце лета суда вошли в воды Ледовитого океана. Здесь их маршрут разделился: бот «Иркутск» пошел в сторону Берингова пролива. «Якутск» же отправился вдоль побережья Таймы­ра в сторону устья Енисея.

Деревянное судно дало течь, и в конце августа было принято решение встать на зимовку в устье реки Оленек. Только одиннадцать месяцев спустя, третьего августа 1736 года, отремонтированный шлюп продолжил путе­шествие. Командой были открыты несколько островов, изучена и нанесена на карту линия побережья моря Лап­тевых от дельты Лены до залива Фаддея. Но ухудшившиеся погодные условия и преградившие путь тяжелые льды за­ставили повернуть обратно. Прончищев предполагал вос­пользоваться местом прежней зимовки и выйти в море, как только это вновь станет возможным. Но дожить до этого момента ему было не суждено.

Вот записи, сделанные в судовом журнале Семеном Че­люскиным, принявшим на себя командование шлюпом. «Августа 30 дня 1736 года пополудни. …в исходе сего 8 часа пополудни бывшего нашего командира дубель-шлю-па Якуцка сего числа божию волею умре». Из-за непогоды «Якутск» долго не мог войти в устье Оленека. Тело капитана оставалось на судне. Наконец уда­лось встать на стоянку.

«Сентября 4 дня 1736 года пополудни. …сего часа свезли на берег бывшего лейтенанта жену. В исходе 2-го часа лей­тенанта Прончищева положили в гроб и свезли на берег».

Что стало причиной смерти капитана Прончищева?

В 1999 году на место гибели капитана отправилась эк­спедиция, в составе которой присутствовали сотрудники Института археологии РАН и Российского федерального центра судебной экспертизы.

Исследование могилы капитана привело к неожидан­ным результатам: у Прончищева был открытый перелом большой берцовой кости левой ноги. Эта травма могла сопровождаться заражением крови, мог в результате ее и образоваться тромб.

Но в судовых документах о переломе не говорится ни слова, зато упоминается цинга, признаков которой экс­перты не обнаружили. Значит ли это, что капитан скрывал травму, боясь приказа о списании на берег? Возможно. Попутно замечу, что цинга поводом для списания не была, редкие полярни­ки могли похвастаться, что избежали этой болезни. Что бы ни стало истинной причиной смерти: цинга, заражение крови или оторвавшийся тромб, печального исхода это не меняет.

«6 сентября пополудни. …сего числа был вынос, по­гребение лейтенанта Прончищева бывшего нашего коман­дира». Татьяна ненадолго пережила мужа. Болезнь или горе подорвали ее силы — тоже неизвестно.

«Сентября 12 дня пополудни. …в начале сего же часа пополуночи бывшего нашего командира дубель-шлюпа Якуцка Прончищева волею божию жена его умре».

«Сентября 13 дня пополуночи. …в исходе сего 10 часа пополуночи похоронили жену бывшего командира нашего лейтенанта Прончищева».

Эти записи — единственное документальное упоми­нание, пусть и без имени, Татьяны Прончищевой, пер­вой женщины-участницы полярной экспедиции. Тот факт, что сделано это лишь после смерти Василия, наводит на мысль, что на судно он взял ее самовольно. За что, в слу­чае огласки, мог понести серьезное наказание. Теперь же наказывать было уже некого.

Покоятся останки супругов в устье реки Оленек на мысе Тумуль в одной могиле. Ее нашел в 1875 году поль­ский геолог А.Л. Чекановский, оказавшийся в Сибири не по собственной воле. Как же случилось, что на карте значится имя Мария, хотя название, безусловно, давалось в честь жены капита­на Василия Прончищева — Татьяны?

Как уже говорилось выше, факт участия Татьяны в экспедиции не афишировался. Даже в рапорте Беринга о смерти Василия Прончищева его супруга не упомянута.

На карте же имя Мария появилось в результате ошиб­ки картографа. В 1913 году экспедиция Вилькицкого на­звала именем Прончищевой мыс у входа в только что открытую глубоководную бухту моря Лаптевых. Надпись «М. Прончищевой» была сделана от руки на том месте карты, где расположена акватория бухты. Под буквой «М», естественно, подразумевалось слово «мыс». Но кар­тограф, обрабатывавший материалы экспедиции в пер­вые годы советской власти, решил, что надпись относит­ся к бухте, а букву «М» счел инициалом, расшифровав, как первую букву имени Мария. Так появилась бухта Ма­рии Прончищевой.

Путаницу усугубила Якутская комплексная экспедиция 1921 года. Начальник ее отряда Николай Иванович Евгенов писал: «Мы нашли могилу в печальном состоянии. Она была почти сровнена с землей, сруб гробницы ушел в зем­лю, несколько прогнивших досок лежало сверху. Черный, небольшой выветрившийся крест, сильно покосившийся, стоял в ее изголовье… То состояние, в котором мы нашли могилу, привело нас к решению привести ее в более соот­ветствующий вид».

Участники экспедиции восстановили деревянный крест и прибили к нему перекладину с надписью «Памяти славного Прончищева и его жены Марии. Ленек, гидро­граф, эксп. 1921 г.».

В 1989 году могилу супругов посетил экипаж теплохода ледокольного класса «Василий Прончищев». Это судно до­ставило в бухту пятисоткилограммовый чугунный крест, отлитый в Архангельске. На кресте славянской вязью зна­чилось: «Лейтенанту Василию Прончищеву и его жене Ма­рии. Погибли в 1736 году».

Странно, что женщина вновь была названа Марией. Ведь к тому времени ошибку уже обнаружил Д.М. Рома­нов, изучавший в 1976 году архивы экспедиции. Подлин­ное же имя жены капитана Прончищева и ее родословная обнаружились в фонде Поместного приказа Центрального государственного архива древних актов, в одной из туль­ских крепостных книг. Находку эту сделал тогда еще сту­дент факультета журналистики МГУ Валерий Богданов.

Так Мария вновь обрела свое истинное имя — Татьяна. Случилось это в 1983 году.

Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Предыдущая статья: Следующая статья:
На ту же тему
Поделитесь своим мнением
Для оформления сообщений Вы можете использовать следующие тэги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Интересные факты, мифы, заблуждения © 2011 - 2024 Тема сайта и техподдержка от GoodwinPress Наверх