Первая российская красавица

Теперь конкурсами красоты никого не удивишь. Еже­годно проводятся сотни, если не тысячи подобных кон­курсов, определяющих от «Мисс бензоколонки» до «Мисс Вселенной».

А ведь совсем недавно появление на сцене дюжины красоток в бикини вызвало шок у отечественных телезрителей и стало для иностранцев чуть ли не самым убедительным доказательством того, что в Советском Союзе перестройка началась и «процесс пошел». Шел 1988 год, и «Мисс Москва» Маша Калинина только что примерила корону первой красавицы столицы. До распада СССР оставалось три года.

Успех мероприятия привел к проведению в 1989 году конкурса «Мисс СССР», который «отхватил» целых шесть часов эфирного времени советского телевидения. Корона победительницы увенчала десятиклассницу из Москвы Юлию Суханову.

В следующем году был проведен второй (и последний) конкурс «Мисс СССР». После распада стра­ны конкурс стал именоваться «Мисс Россия». И первой обладательницей этого титула стала 16-летняя школьница из Санкт-Петербурга Анна Байчик.

Кого же именовать первой российской красавицей, если под словом «первый» иметь в виду не лучшую, а самую ран­нюю обладательницу короны. Машу? Юлю? Аню?

Не первую, не вторую и не третью. Дело в том, что оспаривать титул самой красивой россиянки стали за­долго до триумфа Маши Калининой. Конечно, советской идеологии подобное мероприятие не соответствовало. И победить красавица могла, лишь став «лучшей в про­фессии». Если, конечно, была не только красавицей, но и комсомолкой и активисткой. Но ведь русские красавицы жили не только на территории СССР.

После революции только во Франции проживало око­ло 200 тысяч эмигрантов из России. И в 1927 году в Па­риже состоялся первый из послереволюционных конкур­сов красоты. Его участницами стали лишь те, кто носил статус эмигранта. Корону тогда получила Кира Склярова, в следующем году — Нина Северская, дочь известного авиатора.

В 1929 году учредителем конкурса стал парижский журнал «Иллюстрированная Россия», и география участ­ниц значительно расширилась. Теперь в конкурсе могли принимать участие русские красавицы из любой евро­пейской страны в возрасте от 16 до 25 лет. Претендентки «достойного поведения» не должны были состоять в бра­ке. На конкурс девушкам следовало прибыть в сопровож­дении старших членов семьи. Оргкомитет гарантировал победительнице возмещение расходов на дорогу и про­живание в Париже вместе с сопровождающим в течение пяти дней. И, что главное, победа гарантировала участие в конкурсе «Мисс Европа».

В состав жюри вошли писатели Иван Бунин, Надежда Тэффи, Александр Куприн; художники Константин Коро­вин и Александр Бенуа; танцовщик Сергей Лифарь и ба­лерина Ольга Преображенская. Эти и другие деятели рус­ской культуры того времени значительно подняли статус конкурса.

Его атмосфера была весьма пуританской — «…все должно протекать в обстановке безупречной нравствен­ности, а моральные качества кандидаток должны играть первостепенную роль». Девушки должны были «явиться в обычном городском костюме», а в финале предстать «в манто и шляпке». Никаких дефиле в купальниках, ес­тественно, не предполагалось. После совместного выхода на сцену претендентки проходили индивидуальное собесе­дование с членами жюри. После чего получали от каждого члена жюри три оценки: за красоту лица, привлекатель­ность фигуры и общее впечатление. Сумма всех баллов и определяла «Мисс Россию».

Не обошлось и без первого крупного скандала. Побе­дительницей конкурса была признана 18-летняя Валенти­на Остерман, носившая корону лишь до следующего дня. Выяснилось, что у девушки был немецкий паспорт и ста­туса беженки она не имела. Корону передали Ирине Левитской.

На международном уровне триумф российских краса­виц состоялся в 1933 году в Испании. «Мисс Россия» того года Татьяна Маслова была провозглашена победительни­цей конкурса «Мисс Европа». Высокая, стройная шатенка была художественной натурой: играла в школьных спек­таклях, музицировала, неплохо пела, свободно владела пятью языками.

Представительницы страны Советов в этих конкурсах, естественно, не участвовали. По этому поводу один из глав­ных организаторов конкурсов «Мисс Европа» журналист Морис де Валеф выразился так: «Не может быть и речи о том, чтобы произвести выборы русской принцессы в Москве, где долго еще придется ждать расцвета новой красоты. Вместо того чтобы послать самую красивую русскую девушку, Политбюро командировало бы в Па­риж комсомолку, наиболее подходящую к идеалу Коллонтай».

Удивительно, но пророчество журналиста нашло от­голосок в организации первых конкурсов красоты совет­ского «перестроечного» периода. Они проводились под эгидой ЦК ВЛКСМ.