Зачем революционеры штурмовали Бастилию ?

Зачем штурмовать тюрьму? Видимо, чтобы дать свобо­ду узникам, томящимся в ее застенках.

Так отвечает большинство логически рассуждающих представителей современной молодежи и подавляющее большинство тех, кто изучал историю в советские времена.

Так ли это на самом деле?

Ежегодно 14 июня Франция отмечает свой главный на­циональный праздник — День взятия Бастилии. Событие, как принято считать, положившее начало Великой фран­цузской революции 1789 года. Помните, «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…»?

Символом вот этого «разрушим до основанья» и стали развалины Бастилии.Зачем революционеры штурмовали Бастилию

Тюрьмой неприступная крепость, заложенная еще в 1370 году, во время Столетней войны, стала лишь в XVII веке. И не простой тюрьмой — в ней содержались лишь представители высших слоев общества: опальные члены королевской семьи, герцоги, князья и им подобные. Заключенные занимали достаточно просторные меблиро­ванные комнаты (назвать их камерами язык не повора­чивается!), рисовали и музицировали, при господах жили слуги. Арестанты не только свободно перемещались внут­ри крепости и навещали друг друга, но и нередко выпус­кались в город. Лишь ночевать каждому предписывалось в отведенных ему «апартаментах».

Мало того. Заключенным еще и полагалось жалова­нье. Членам королевской семьи — 50 ливров в день, мар­шалу — 36 ливров, парламентскому советнику — 15. А по­павший сюда за мошенничество кардинал Роана, епископ Страсбургский, распоряжением Людовика XVI ежедневно получал от коменданта 120 ливров. Вспомним и некото­рых других узников Бастилии разных лет.

Легендарный обладатель «железной маски», чье таинс­твенное заключение дало пищу для создания многочис­ленных романов и кинокартин.

Вольтер, работавший в тюрьме над поэмой «Генриада» и трагедией «Эдип». Герцог Ришелье, внучатый племянник кардинала времен Людовика XIV, побывавший в Бастилии дважды, оба раза в связи со своими любовными похожде­ниями.

Не избежал пребывания здесь и великий авантюрист граф Калиостро.

Своим скандальным поведением в стенах тюрьмы от­метился маркиз де Сад. Попав сюда за преступления на сексуальной почве и аморальные литературные сочине­ния, маркиз однажды прибег к рукоприкладству по от­ношению к часовому. А потом в непечатных выражениях нанес коменданту оскорбления такого содержания, что Сада сочли умалишенным и 4 июля перевели в соответ­ствующее учреждение вне стен крепости. Не случись это­го, десятью днями позже он бы с триумфом шествовал по улицам Парижа в компании еще семерых «жертв деспо­тизма», получивших нежданное освобождение. Да-да, вы не ослышались, «вырванных из застенков» узников было лишь семеро. Двое душевнобольных, один из которых счи­тал себя Юлием Цезарем и носил огромную бороду. На са­мом деле он был не то англичанином, не то ирландцем Мейджором Уайтом. Виконт де Салаж, отбывавший срок за правонарушения сексуального свойства. И еще четверо узников, попавших в Бастилию за финансовые махинации и подделку ценных бумаг.

Скорее всего, они оказались бы на свободе и без учас­тия революционеров. Дни тюрьмы были сочтены. Король рассматривал проект сноса Бастилии, ведь ее содержание давно стало обузой для казны. Судите сами, на считанных заключенных приходилась целая бригада обслуживающе­го персонала: врач, аптекарь, парикмахер, духовник, ка­пеллан, младший капеллан, четыре надзирателя, четыре повара и повивальная бабка. Прибавьте к их жалованью деньги, выплачиваемые коменданту и гарнизону, и вы пой­мете, что вопрос о ликвидации тюрьмы был весьма актуа­лен. По иронии судьбы в его проработке участвовал и ко­мендант де Лонэ, зверски растерзанный толпой 14 июля.

Зачем же народ бросился к Бастилии? Неужели ради освобождения семерых заключенных, которых и жертва­ми тирании никто не считал?

Вот выдержки из труда знаменитого русского историка Евгения Викторовича Тарле.

«Много легенд окружает дни 12 и 13 июля. В ряде фран­цузских книг (а русских и подавно) написано, что Камилл Демулен призывал к взятию Бастилии. Ничего подобного не было. Одна мысль беспокоила народ: опасность со стороны войск, движущихся из Версаля. Все знали, что так называе­мые верные полки там, что нужно идти к городской заставе и принять бой с королевскими полками, идущими громить бунтующий Париж.

Бастилия вышла на первый план простым и естествен­ным образом: для борьбы нужно было оружие и порох, а запасы пороха хранились в Бастилии… Первые два часа толпа еще не думала о штурме. Она требовала только вы­дачи оружия… Речь шла о гораздо более неотложном деле, чем освобождение заключенных. Необходимо было дать отпор войскам, которые не сегодня-завтра войдут в Париж, а может быть, уже сейчас входят в него».

Сейчас многие утверждают, что никакого штурма Бас­тилии не было вообще. При этом часто цитируют офице­ра Эли, который одним из первых вошел на территорию крепости: «Бастилию не брали приступом; она капитули­ровала до того, как на нее напали…» Отнесу это высказы­вание к эмоциям боевого офицера, подразумевавшего под словом «штурм», видимо, гораздо более масштабные осад­ные мероприятия. Хорошо, не хотите «штурм» — не надо. Но взятие-то Бастилии все-таки было. Не по собственной инициативе и не добровольно впустил комендант де Лонэ революционеров в крепость.

Скорее всего, ее двадцатитрехметровые стены выдер­жали бы и более серьезную осаду. Да и пятнадцать пушек были серьезным аргументом гарнизона, насчитывающего более сотни человек. Но существовал приказ короля не стрелять в народ, не проливать кровь. И имелся всего су­точный запас провианта. Да и мысль о том, что он оборо­няет тюрьму, в решении о ликвидации которой принимал участие самолично, вряд ли толкала де Лонэ на героиче­скую оборону.

Да, была и стрельба с обеих сторон, имелись и погиб­шие. Документы называют их число — 86 человек. Нет, не все они пали от пуль и ядер. Несколько революционеров, например, пострадали от собственной неосторожности.

Они неумело пытались опустить подвесной мост, веду­щий во внутренний двор крепости. Штурмующие слома­ли конструкцию, удерживающую многотонную махину, и она рухнула, убив и покалечив несколько человек.

Короче, так и не дождавшись помощи от верных коро­лю войск, гарнизон крепость сдал.

Де Лонэ, как уже говорилось, растерзала толпа, и его голова еще долго курсировала по улицам города, насажен­ная на длинный кол. Семь узников были освобождены и тоже проведены по городу, как доказательство освободи­тельной миссии революции.

Вот и судите сами, имелся ли в штурме Бастилии прак­тический или, скорее, символический смысл.

Как бы то ни было, 863 парижанина удостоились впо­следствии официального титула «участник штурма Басти­лии». Помимо почетного звания каждый из них получил от государства солидную пенсию. Все эти факты история для нас сохранила.

Не сохранила она лишь ответа на воп­рос: а радовались ли нежданному избавлению семеро бывших заключенных одной из самых знаменитых тюрем мира?

На ту же тему
Поделитесь своим мнением
Для оформления сообщений Вы можете использовать следующие тэги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Интересные факты, мифы, заблуждения © 2011 - 2024 Тема сайта и техподдержка от GoodwinPress Наверх